не так ли?
Ротмистр полоснул его взглядом, но ничего не сказал. Вместо ответа он полез в карман пиджака. На стол шлепнулась туго перевязанная пачка денег.
– Вот это совсем другой разговор! – оживился Тихий. – Каким будет следующее задание?
Ясновский коротко изложил ему план Дулепова. Тихий слушал внимательно, ни разу не перебив ротмистра. По его глазам было трудно догадаться, как он относится ко всему этому. В конце концов Ясновский не удержался и спросил:
– Капитан, что вы молчите?
– А что тут говорить, хорошая мышеловка! Лично Дулепов придумал?
– Коллективное творчество, – не стал уточнять Ясновский.
– Ну-ну, а мне, выходит, отводится роль сыра?
– А что вас смущает? Обычная оперативная комбинация, такие и раньше разыгрывали.
– Если смотреть из кабинета, обычная. Но башку-то придется подставлять свою!
– Определенный риск всегда есть, но такова наша работа.
Тихий задумался. Ротмистр не торопил с ответом, так как хорошо представлял всю серьезность предстоящего задания. Оно действительно было опасным. В случае провала затея Дулепова могла обернуться горой трупов, и штабс-капитан был первым кандидатом в покойники.
Наконец Тихий сказал:
– Смерти я не боюсь, мы давно у нее в долгу. Но, если честно, не хочется помирать, как паршивой собаке, которой камень на шею – и на дно. Ведь все к тому идет. Комбинация очень хитрая, но, согласитесь, во многом дутая: слишком много ходов, предполагающих тонкий блеф.
Ротмистр попытался рассеять его опасения:
– Капитан, мне кажется, вы рисуете слишком мрачную картину. Такого профессионала, как вы, не так-то просто раскрыть, тем более что мы вас подстрахуем. Противник не может не клюнуть на такой козырь – ключ к шифрам Федорова. Прикиньте, чем это ему грозит. Допустим, Федоров не смог уничтожить все шифровки, ключ у нас. Специалисты над ним работают, не сегодня завтра мы сможем прочесть то, что осталось. Даже этого хватит, чтобы советский резидент завертелся как уж на сковородке.
– Но я-то откуда об этом узнал? – ведь такой вопрос обязательно возникнет.
– У вас есть знакомые в японской жандармерии, нетак ли? Детали, конечно, вам неизвестны, но и этой информации достаточно. Подкиньте ее Смирнову, мы ведь не случайно не разоблачаем этого агента, а он передаст дальше по назначению. Лично я считаю, что такая неполная информация только подстегнет интерес красных, и они попытаются выяснить, что нам известно еще.
– Допустим, но вдруг они не поверят? – все еще сомневался Тихий. – К тому же мне кажется, что Смирнов относится ко мне с недоверием. Однажды я пытался подсунуть ему дезу, но он на нее никак не прореагировал.
– У вас слишком богатое воображение, капитан, – продолжал обрабатывать Тихого ротмистр. – Против вас у них ничего нет! Вы вне подозрений. Не хотите действовать через Смирнова, подберите другую кандидатуру, вам видней. Главное, чтобы сработало.
Тихий разжег потухшую папиросу, глубоко затянулся, потом сгреб лежавшие на столе деньги в карман и решительно заявил:
– Хорошо, я берусь за это задание, но при одном условии.
– Каком? – Ясновский почувствовал, как гора свалилась у него с плеч.
– Дулепов гарантирует мне американский паспорт и спокойное место подальше от этих глаз с хитрым азиатским прищуром. За двадцать лет они мне так осточертели, что без стакана водки я уже на них смотреть не могу.
«А я угадал», – подумал ротмистр и вслух произнес:
– Считайте, что вопрос решен. Как говорится, баш на баш: вы запускаете дезу, нащупываете резидента, мы предоставляем вам документы и канал для выезда.
– Плюс десять тысяч долларов подъемных, а не эти копейки. – Тихий скосился на туго набитый карман. – Тут на один заход к мадам Нарусовой не хватит.
– Само собой, капитан.
Ясновский встал, прошел к двери, ведущей во двор, – она скрывалась за тяжелой портьерой, – проверил, нет ли кого на улице, затем позвал:
– Можете выходить, чисто!
Тихий пригладил пальцем ниточку усов и, нахально подмигнув, сказал:
– Вадим Петрович, а альбомчиком в вашем возрасте опасно пользоваться. Рано или поздно на живую натуру потянет, а там кто знает…
– Ну, капитан… – открыл рот Ясновский, но за спиной агента уже захлопнулась дверь.
Глава 9
Грозный окрик «Всем оставаться на местах! Проверка документов!» застал разгоряченную публику врасплох.
Аплодисменты, подобно угасающей морской волне, откатились в глубь зала и быстро стихли. На эстраде, печально всхлипнув, замолкла скрипка, музыканты бочком попятились в сторону кулис, ушел и Вертинский. В зале воцарилась напряженная тишина, нарушаемая лишь пьяными всхлипами напившегося в стельку мужчины в помятом костюме, который сидел за одним из столов и которому было уже все равно, что происходит в ближайшем к нему пространстве.
Разбившись по парам, полицейские двинулись в зал. Дмитрий напрягся, он видел, что свободным оставался лишь выход на кухню. Дервиш, перехватив его вопросительный взгляд, молча кивнул.
На лице резидента не дрогнул ни один мускул, только в глазах появился настороженный блеск. За последние месяцы «Погребок» ни разу не подвергался проверкам, и сегодняшняя облава не могла быть случайной. Многолетний опыт разведчика подсказывал, что она напрямую связана с их встречей. Об этом говорило и то, что за ходом проверки внимательно наблюдали два японца в штатском, стоявшие у входа в зал.
Вместе с тем он не мог понять, почему контрразведка, если она действительно участвует в облаве, действует столь грубыми методами. Лобовой «армейский» наскок совсем не в духе полковника Сасо. Тот предпочитает многоходовые комбинации, тонкие, как и принято на Востоке. Возможно, у него просто сдали нервы? Армия находится в боевой готовности, в этих условиях трудно смириться с тем, что у тебя под боком действуют советские резиденты, и с ними решили покончить любым путем.
Но откуда они узнали о нашей встрече? – пытался понять Дервиш. Дмитрий привел за собой хвост? А может, действует «крот»? Нет, не похоже, в этом случае хитрый Сасо постарался бы убедить начальство продолжить игру…
Так что же им известно? Наверное, немного, раз пошли в штыковую.
Должно пронести, документы в полном порядке. Сколько раз проверяли, и все сходило, успокаивал он себя. Ау моего собеседника? Он только что приехал в Харбин… Ну, хорошо, паспорт смотрел патруль при посадке в поезд, но там, если в «липе» и есть какие-то недочеты, могло сойти. А здесь? У полицейских с жандармами глаз наметан. Сыпанется на мелочи, и полный провал. Провал? Стоп! Только не паниковать! Какой же выход? Оставаться на месте? А если Дмитрий засветится? Выходит, надо прорываться, если что, ребята прикроют!
– Дима, уходишь первым, через кухню! – тихо прошептал Дервиш. – Во двор не рвись, там наверняка засада, уходи через чердак по крышам.
Дмитрий, чуть склонив голову, возразил:
